Этот поход также состоялся в последние выходные мая.

В этот поход иду на лодке, взятой в прокате, и со штурманом. С собой берем около двадцати литров пива в жестяной (быстро охлаждается) и пластиковой упаковке. Водку игнорируем.

Собравшиеся у ПАЗика походники разминаются водочкой. Через литр водки подтягиваются задержавшиеся экипажи, и мы, загрузившись в автобус, начинаем поход.

Народ, устроившись поудобнее в ПАЗике, начинает уже привычный обмен стопками, копченой колбасой, тостами и новостями. Через примерно восемь-девять литров водки добираемся до места старта - река Снежидь. Погода вполне нормальная, легкая облачность, но дождя не предвидится. Выпив на бережку за новый поход, самые мужественные лезут в реку греть воду, святая традиция. Сам я в воду не полез, организм не принял ее температуру.

Спустив плавсредства на воду, начинаем поход. Река неширокая, сплошь заросшая ивами, крапивой и прочей флорой. Глубина не очень большая, но лезть в воду делать точные измерения что-то не хочется. А вот за чем я с удовольствием полез в воду, так это за пивом, за страховочный фал нашей лодки привязана авоська с жестянками пива (вот где преимущества жести перед пластиком!).  Соседний экипаж (не по своему хотению, конечно), еще даже не отойдя от места старта, стал измерять температуру воды подручными средствами, сезон открыт.

 Долго кайфовать за банкой пива не приходится, река перегорожена упавшим деревом. Закидываем сетку с пивом в лодку и перетаскиваем резину через препятствие.  Путешествие продолжается.

По берегам реки часто встречаются следы былого величия колхозного строя, разрушенные плотины, коровники, мосты и т.п. Ужасаюсь тому, как можно было за десять лет просрать все, что построили за семьдесят. Чтобы сбить градус безысходности от увиденного, вливаю в себя еще пару банок пива. Мир понемногу становится цветным...

После пятого перелаза через поваленное дерево начинаю понимать, что повалены они неспроста. Сфокусировавшись, догоняю, что их повалили какие-то жЫвотные, а не стихия. Обсудив проблему, приходим со штурманом к выводу, что это бобры.

Проклятые мультики, смотренные в детстве, сделали свое дело. Я-то думал, что бобровые плотины - это такие крепкие сооружения из вбитых в дно реки свай с непременной опалубкой из бревен. Ага. Счаз. Это просто сваленные деревья, упавшие в реку. Река наносит на это поваленное дерево всякий мусор из веток, полиэтилена, бутылок и туристов. Какой кайф бобрам от такой "плотины", я не понимаю, но уже очень хочется отправить их в Бобруйск...

После двадцать шестого перелаза начинаю понимать, почему животные не понимают человеческого языка, как я думаю, услышав о себе столько интимных подробностей о всех поколениях этих грызунов, они несомненно бы утопились со стыда в этой речке.  Некоторые "плотины", построенные, видимо, добросовестными бабрами, приходится преодолевать с помощью топора, пилы и всем известной матери. Все злые, потные и обещают, что при поимке любого бобра первое же бревно, обточенное ими же до остроты карандаша, будет немедленно засунуто ему в жопу...

Первую ночевку устроили на низком левом берегу рядом с безызвестной деревенькой из пары десятков домов. Поставив по-шустрому палатки, мы с Генкой собираем дрова на ночь. Уже в сумерках, не заметив сухостоя над рекой, смело ступаю на него, чтобы оторвать большой сухой дрын. Вместе с дрыном лечу в реку. Сильно намокнув, делаю попутно важное географическое открытие: глубина реки в этом месте ровно один метр шестьдесят сантиметров. Температура воды - ниже тридцати шести градусов. С сухими дровишками и мокрой одеждой чапаю в стойбище. Сухой комплект одежды пригодился в этот раз. Чтобы компенсировать потерю тепла в воде, засандаливаю пару банок пивка. Тепло....  Жаль, нельзя влить пиво в сотовый телефон, он купался вместе со мной. Чтобы окончательно не добить моего верного Сименса, вынимаю батарейку и убираю его в рюкзак.

Народ, уже распалив костерок, сварив супчика, развлекается, как может. В этот раз кто-то извлек из самой дальней заначки закуркованный бычок с ганждубасом. Трубку мира раскуривают и пускают по кругу.... Эффект практически нулевой. То ли бычок оказался недоброкачественным, то ли круг большим...  Съев еще по три порции супчика, удрученные экспериментаторы приходят к мнению, что русскому человеку никакой ганджубас водки не заменит.  Сделав такое важное открытие, тут же подтверждают теорию практикой, звенят стаканы, кружки и стопари. Настроение резко улучшается, и буквально через литр водки раздается дружное пение. Правда, по старой русской традиции петь песни целиком - западло, мы ведь не попса. Поэтому все песни поются в лучшем случае лишь до конца первого куплета. Зато какой репертуар! Фактически за один вечер перепели все песни, начиная с "Артиллеристы, Сталин дал приказ.." до "Муси-пуси". Вечер явно задался....

Утром по полной программе жарит солнце и комары. В первый раз сталкиваюсь с такой дилеммой, стоять на солнце просто невозможно, большая влажность и безоблачное небо не оставляют шанса. Но, зайдя в любую маломальскую тень от дерева, получаю такой драйв от укусов комаров, что могу находиться в тени не более пяти минут. Порхая "из тени в свет", получаю полную дозу солнечной радиации, может, эти твари этого и добивались?

Кое-как похавав, спускаем лодки на воду. Здесь комариное племя нас практически не достает, только солнце. Пощупав уши, понимаю, что легко могу их лишиться, они уже стали опухать. Делаю из запасной футболки бедуинский бурнус и продолжаю махать веслом.

Перед отправлением пытаемся помочь местным аборигенам наладить переправу на другой берег, так как в деревне живут только бабульки и пара колдырей, которым этот мост до лампочки. Река в этом месте неглубокая, но течение очень сильное. Немного поправив разрушенные наводнением мостки, отправляемся дальше. Даст Бог, до следующего паводка переправа продержится, а там, может, еще кто-нибудь поможет деревенским бабулькам...

Зуша встречает нас полным отсутствием бобровых засад и шириной русла. Глубина здесь уже порядочная. У аборигенов, что живут по берегам реки, имеются даже деревянные лодки. Многие промышляют рыбной ловлей, т.к., видимо, другой работы в деревнях нет.

Ночевали на крутом откосе высотой метров пятьдесят. На самом откосе расположена деревня, уже почти потерявшая лоск богатого колхоза. Из благ цивилизации только летний водопровод и электричество.  Все, что можно было разворовать, разворовано. Вокруг пыльные песчаные поля и сосновый лес. По деревне снуют машины с московскими номерами и крепкими ребятами, скупающими недвижимость на корню.

Заготовкой дров решили не заморачиваться, попросили наколотых дров из поленницы у ближайшего хозяина дома. Тот, понимая, что мы легко можем решить эту проблему и без его согласия, разрешает нам набрать дров.

Перед отходом с этого благодатного стойбища ставим огромный флагшток высотой метров в десять с натянутой на него нашей фирменной майкой. Чья майка пошла под раздачу и стала вымпелом, до сих пор не выяснено...

Поход заканчиваем немного ниже слияния реки Зуши с Окой.  Ока здесь уже принимает вид судоходной. Широкая и спокойная вода, редкие перекаты. Много отдыхающих. Высадились на берег в чистое поле, водитель автобуса колесил по полям пару часов, выискивая наш десант. Обратно выбирались тоже не меньше. Кругом брошенные и заросшие поля. Деревни вымершие, как декорации к фильмам про зомби. Тоска от русских просторов и бесхозяйственности заливается водкой и пивом.

До Тулы добрались уже глубокой ночью. Поливальные машины сметали грязь и мусор с асфальта, приветствуя своих героев. 

Попросил свою девушку шарфик связать «Спартак – чемпион».

Оказалась дура полная – двух слов связать не может.